Вуди Аллен. Сто миллионов я бы потратил на дождь

Интеллектуал, режиссер авторского кино и джазовый кларнетист Вуди Аллен не хранит свои оскаровские статуэтки. Однажды, когда его позвали на чествование победителей, он сказал: «Господи, а вдруг они захотят, чтобы я принес и статуэтки? Но ведь те ломбарды давно прогорели>>.

Была  это очередная из шуток мастера утонченного юмора или правда, никто тогда не понял. Вуди Аллен, номинированный на Оскар 21 раз, отмечает свой день рожденья на этой неделе. Режиссеру исполнилось 78 лет, а он по-прежнему рассуждает о женщинах, носит круглые очки и снимает фильмы, которые безоговорочно нравятся публике.

Его частная жизнь — закрытая тема, а публичная сведена к минимуму. Но взгляды режиссера на жизнь, киноискусство, любовь и старость отражены в его эссе и интервью. TKSAG решил вспомнить, что говорил Вуди Аллен о своих страхах и любимой профессии.

О СЕБЕ

Я с детства не любил лето, не выносил жару и солнце. Я ходил в кинотеатры, потому что там были кондиционеры.

Я часто говорил, что еще будучи ребенком просто растворялся в фильме, если тот начинался с нью-йоркских небоскребов.

На самом деле я хотел стать писателем, хотел писать вещи для театра.

Я окончил курсы скорочтения и прочел «Войну и мир» за двадцать минут. Там что-то про Россию.

Я сам не скучный, но моя жизнь в драматургическом смысле, к счастью, очень бедна.

Пессимизм — очень близок моему мироощущению.

Мозг — мой второй любимый орган.

Я всегда сижу в самолетном кресле пристегнутым — на случай его падения. Никакого удовольствия от полетов!

В следующей жизни я бы хотел стать устрицей. Это замечательный вариант — лежишь себе на бочку, водичка теплая, никаких проблем. Есть ракушка, которую можно в любой момент захлопнуть.

У меня хорошее здоровье, по мнению докторов, прекрасная наследственность: мама дожила до 95, отец умер, когда ему перевалило за 100.

Будь у меня сто миллионов, я бы их все потратил на дождь. Это главная моя проблема — каждый раз, когда я говорю продюсерам, что хочу сцену с дождем, они начинают страшно жаться: это так дорого, так дорого.

О КИНО И РАБОТЕ

Если бы мне предложили снять в Судане, скажем, я бы отказался. Вот не знаю, как с Москвой. Я в Москве не был, но был очень давно в Санкт-Петербурге. Тогда мне, честно скажу, не понравилось. Уж больно все было сложно.

Хочешь что-то сделать, нельзя тратить время на поиски причин, которые бы извиняли твое безделье. Всегда можно при желании найти массу отвлекающих моментов. Сколько я знаю людей, которые носятся с разными планами, а на выходе — пшик. И дело не в таланте. Все дело в железной дисциплине.

Чтобы прослыть «плодовитым», достаточно работать хотя бы по три часа в день.

Я абсолютно не верю в школы. В нашем деле ничему нельзя научить, это сократический процесс.

Если хотите научить кого-нибудь снимать фильмы, едва ли не лучшее — это посоветовать смотреть кино, смотреть как можно больше фильмов, и в какой-то момент они войдут в кровь и плоть этого человека.

В Голливуде люди, начисто лишенные чувства юмора, решали, что смешно и что не смешно.

Единственная разница между трагедией и комедией состоит в том, что в комедии люди находят способ справиться с трагедией. Конечно, юмор не может быть ответом на все жизненные проблемы, но он служит чем-то вроде лейкопластыря. Это уж точно лучше, чем все время ходить разбитым.

Я люблю теплые фильмы. Мне не нравятся голубые тона и солнечные дни. Я хочу создать теплую облачную атмосферу, я люблю дождь.

В Лос-Анджелесе мусор уже не выбрасывают. Его перерабатывают в теле-шоу.

Мне, в отличие от Феллини, никогда не нравились клоуны.

Чаплин — он невероятно смешной человек, удивительно смешной, коварный, непосредственный.

На <<Матч-поине>> все совпало удачно. И сценарий, и Скарлетт Йоханнсон.

О ЖЕНЩИНАХ И ЛЮБВИ

Любовь, грубо говоря, это лучшее, на что мы способны.

Я люблю женщин. Я наслаждаюсь их обществом. Редактор, с которым я сто лет уже работаю, — женщина, все ее ассистенты — тоже женщины. Мой продюсер — женщина, и мои пресс-агенты — тоже, и директор по кастингу. Словом, меня окружают одни женщины, и я страшно этим доволен!

Я не раз делал вид, что раз­бираюсь в древнегреческой философии или обожаю Родена – только чтобы понравиться девушке.

Я всегда восхищаюсь женщинами из моих фильмов. Они вы­зывают во мне желание. С каждой из них я хотел бы пойти на свидание.

Это из­держки профессии, когда работаешь в шоу-биз­несе, женщины мечты встречаются чаще. Будь я бухгалтером или учителем в школе, мне бы встречались… приятные женщины, умные, но тут-то на тебя по работе все время сваливаются эти невероятные создания.

Успех брака не столько в том, чтобы найти идеального партнера, сколько в том, чтобы самому быть идеальным партнером.

Между любовью и сексом большая разница: секс снимает чувство неловкости, любовь его порождает.

Секс — самое забавное из всего того, чем я мог заниматься без смеха.

Я верю, что искренняя и настоящая любовь дает отсрочку от смерти.

О СТАРОСТИ И СМЕРТИ

Что лучше – любить или быть любимым? Ни то, ни другое, если холестерин у вас больше шестисот.

Хотелось бы продолжать стареть, не впадая в маразм и не теряя достоинства.

Потусторонний мир существует, в этом сомнений нет. Вопрос лишь в том, насколько далеко от центра города он расположен и как поздно открывается.

Науке удалось победить множество болезней, расшифровать генетический код и отправить человека на Луну; но оставьте восьмидесятилетнего господина наедине с двумя юными медстестричками, и ничего не случится, как и в прежние времена. Ибо подлинные проблемы неизменны.

Что касается смерти, то я по-прежнему категорически против нее. Мои политические взгляды на эту проблему не изменились с юности. Не вижу в смерти никаких для себя преимуществ.

Я не то чтобы боюсь умереть — я просто не хочу при этом присутствовать.

Страх смерти связан прежде всего с тем, что за нею может не оказаться загробной жизни — это должно особенно удручать тех, кто всю жизнь регулярно брился.

Лучше всего вести себя соответственно возрасту. Если вам шестнадцать и меньше, постарайтесь не лысеть. С другой стороны, если вам за восемьдесят, то самое время плестись по улицам, шаркая, прижимая к себе бумажный пакет и что-нибудь бормоча.

Не старость является самым верным признаком зрелости, а умение не растеряться, проснувшись на оживленной улице в центре города в одних трусах.

Следует хорошенько запомнить, что каждый возраст имеет свои преимущества и только покойник не в состоянии нащупать выключатель.

О ЖИЗНИ

Бога нет. А в выходные даже водопроводчика не доищешься!

Чем бессодержательней жизнь, тем она тяжелее.

Нет никаких сомнений, что удивительное рядом. Единственный вопрос — есть ли там парковка.

Жизнь не удовлетворит вас ни в эпоху Ренессанса, ни в Прекрасную Эпоху, ни сейчас, ни через 100 лет. Это неудовлетворительная ситуация в принципе.

Будь у людей больше чувства юмора, мы бы жили в совсем другом мире.

Что, если мир — иллюзия, и ничего нет? Тогда я определенно переплатил за ковер.

Счастье — это талант ценить то, что у тебя есть, а не то, чего нет.

Ностальгия — это отрицание. Отрицание тягостного настоящего.

Мечты — такая параноидальная детализированная штука, ты успеваешь намечтать себе столько подробностей, что когда встречаешь реального человека — прекрасного, замечательного, самого лучшего, — он тебе обязательно в чем-то не подходит.

Результат — всегда мучительное разочарование.

Окно моей нью-йоркской квартиры упирается в окно дома напротив. Но в нем все время сидит мужчина и печатает на компьютере. Совершенно неро­мантическое зрелище, и я часто думал: все-таки мило бы было, если бы вместо мужчины за компьютером сидела красавица… Но жизнь — она не такая, как кино.