tksag.ru
Седая женщина в вязанном берете в окружении телекамер семенит за быстро шагающей в толпе журналистов длинноволосой блондинкой, одетой в не по росту большой зоновский тулуп.
—Маша, а ты уверена, что тебе нужно туда лететь?.. Вообще-то тебя Филя ждет. У него в среду вообще-то утренник, а он ждет, — торопливо на ходу говорит женщина.
—Ты вот чего делаешь сейчас? —укоризненно спрашивает в ответ девушка. И чуть позже, успокаивая на ходу, обещает быть точно через пару дней.
Это только что освободившаяся участница Pussy Riot Мария Алехина разговаривала на Курском вокзале со своей мамой Наталией Сергеевной. Мама просила дочь заехать домой к сыну.
В конце ролика Алехина, смеясь, убегает от мокнущих под дождем репортеров, держа за руку подругу. Торопится на самолет в Красноярск. Сын Алехиной, 7-летний Филипп, так и остался дома в ожидании мамы. Еще «пару дней».
Должна была политактивистка заехать домой к ребенку или же ей стоило сразу лететь в Красноярск? Сложный вопрос, взбудораживший многих. Вот и приговор готов: «Свалить Путина важнее, чем увидеть сына. Кукушка!»
Это не единственный вопрос, возникший у публики после освобождения именитых политзеков. Михаил Ходорковский, освободившись после 10 лет тюрем и колоний, дает
«Я считаю, что отделение Северного Кавказа — это в проекции, через два шага миллионы жертв. Поэтому я считаю войну вещью очень плохой, но если речь идет об отделении Кавказа или война, то значит — война… Если спросить у меня, пойду ли я воевать за Северный Кавказ, то пойду… Это наша земля, мы ее завоевали», — рассуждает олигарх, находясь в Берлине.
— Вы империалист? — грустно спрашивает его Евгения Альбац, главный редактор оппозиционного журнала.
— Нет, я в определенной степени националист, — спокойно отвечает ей Ходорковский.
Новый срыв шаблона. Оказывается, тот, кого долгие годы поддерживали сторонники либеральных идей, — националист, пусть даже и «в определенной степени».
Разве таких политзаключенных ждали их сторонники на воле? Ведь переживали, подписывали петиции, дежурили у судов, кто-то, наверно, и в участок попал ради интеллигентного Ходорковского и <<девочек-пуссей>>. А вот они какие, оказывается! Один — националист и за войну на Кавказе, Алехина — та вообще хороша. Кукушка и есть! Сбросила дитя матери, и сама дальше по своим митингам бегать.
Когда-то и Путин казался нам бравым офицером-разведчиком, несущим России мир и порядок, а на деле вышла Олимпиада в Сочи и разгоны митингов. И Навальному верили, а он затеял что-то темное на выборах в Москве и непонятным образом избежал тюрьмы. Про Ельцина уж и вспоминать не хочется. Каждый раз все горше и горше разочарование. И выхода видится только два: удариться в желчный цинизм, либо махнуть на все рукой и выключить монитор.
Психологи это называют эффектом ореола. Он срабатывает, когда только сформировавшийся, первичный образ человека начинает определять дальнейшую оценку его качеств. Скажем, если человек «сидит» несправедливо, в очках и покровительствует оппозиции, то не может он быть националистом и сторонником жестких государственных действий на Кавказе. Либерал он, и точка.
А Алехина как могла предпочесть Толоконникову родному сыну? Помнится, во время суда ее, сидящую за решеткой, некоторые «ангелом» называли, за кроткий взгляд и мягкую улыбку. Все мы помним, как больно было за ребенка, когда активистке суд отказал в УДО.
По моим наблюдениям, политические активистки не самые лучшие матери, а миллиардеры не лучшие отцы наций, но какое наше дело? Но с другой стороны, этот треклятый эффект ореола у нас же не сам собой появляется. Вечно же поворачивают медаль нарядной стороной, пряча все неприглядное за изнанкой. Как от эффекта избавиться?
Наверно не стоит уже ждать Доброго царя, Великого оппозиционера или Мать-политактивистку, а принять жизнь как она есть? Не очень, конечно, справедливо получается. Ходорковский и Алехина вышли благодаря общественной поддержке, и знай мы заранее все нюансы, может, и с меньшим пылом взывали бы к властям. Но ведь и справедливости в этом мире никто не обещал. Пусть уж будет как есть, лишь бы в следующий раз у нас хватило души поддержать кого-то еще.
