tksag.ru
<<Коммерсант>> рассказал о карательной психиатрии для выпускников детских домов: карцер, поборы и изнасилования
Газета
В статье речь идет о Звенигородском психоневрологическом интернате и его воспитаннице Насте Безруковой, которую отправили туда в 21 год, когда в детском доме оставаться было нельзя, пообещав вскоре выдать квартиру.
<<Мне сказали, что в ПНИ очень хорошо, что я поживу там, а потом мне дадут квартиру. Я подписала бумагу, что согласна, и попала в ПНИ. Если бы я знала, что это такое! Здесь уже не до квартиры, главное — не стать овощем>>, — рассказывает она журналистам.
Теперь трижды в день Насте дают таблетки, хотя она жаловалась на плохое самочувствие от них и просила отменить. Чтобы покинуть интернат, нужно пройти психиатрическую экспертизу. Но идти Насте некуда — квартиру ей так и не дали.
<<Большинство проживающих в ПНИ — выпускники детских домов. Настя — вменяемый, дееспособный человек, ей должны были дать квартиру, но она ничего не получила. Получается, что ПНИ — это такая территория вне закона, где отмываются сиротские квартиры>>, — говорит ее адвокат Елена Маро.
Сейчас Безрукова судится с другой воспитанницей интерната Оксаной Озеровой, которая обвинила девушку в избиении и причинении тяжкого вреда здоровью. Сама Настя говорит, что никакого избиения не было, и считает, что таким образом с ней сводят счеты за неповиновение администрации интерната. По ее словам, Озеровой пообещали помочь выбить квартиру за сотрудничество.
Весной 2013 года из Звенигородского интерната выгнали волонтеров, которые жаловались руководству на плохое обращение с его обитателями.
<<Некоторых ребят, несогласных с назначением им психотропных препаратов или с тем, что у них забирают ЕДВ (ежемесячная денежная выплата), заключали на четвертый этаж, который считается изолятором и запирается на ключ…Мы думали, что все это произвол санитаров и медсестер, а руководство об этом не знает. Но потом поняли, что директора наши обращения раздражают. Нас стали воспринимать как врагов>>, — рассказывает руководитель <<Благотворительного фонда помощи детям <<Милосердие>> Любовь Кубанкова.
За провинности воспитанников интерната <<пачками>> отправляют в психиатрическую больницу N34 города Наро-Фоминска. Так произошло и с Настей, которая провела в больнице месяц и вышла оттуда <<сломанной>>, рассказывает Кубанкова. Волонтеры обратились за помощью к уполномоченному по правам человека РФ Владимиру Лукину, который приехал в интернат с комиссией.
Карательный характер психиатрии
Комиссия постановила, что <<Психиатрический режим>> в ПНИ носит карательный характер: назначение психотропных препаратов используется не в лечебных, а в дисциплинарных целях, как и госпитализация в психиатрический стационар. По словам экспертов, лечение в таком учреждении может быть только добровольным, но подпись о согласии была только в одном личном деле.
Также претензии воспитанников связаны со сбором руководством интерната 75% от ежемесячных выплат от государства, что они считают поборами. Согласно выводам комиссии, деньги изымают, угрожая карцером и применяя физическую силу.
На одном из этажей был обнаружен карцер, в который, по словам воспитанников, их отправляют в качестве наказания на длительные сроки. В комнате даже отсутствует умывальник.
<<Обитатели интерната, побывавшие в карцере, утверждали, что запирали их на длительное время и что в унитазе они умывались и даже пили оттуда воду. В карцере комиссия обнаружила человека, который жил там уже два месяца>>, — пишет <<Коммерсант>>.
За два года 15 человек в ПНИ были признаны недееспособными, то есть потеряли возможность принимать решения, выходить за ворота, распоряжаться своей пенсией, и ни один из них не смог ее восстановить — администрация не идет им навстречу.
За отчетом последовал крупный скандал: выводы комиссии попали на стол к вице-премьеру Ольге Голодец, директор и штатный психиатр уволились из ПНИ. Но, несмотря на смену руководства, в интернате ничего не изменилось, говорят волонтеры.
Наказание изнасилованием
В начале октября 2014 года один из воспитанников интерната Паша Скворцов (имя изменено) на общем собрании пожаловался на соседа по комнате, который ночью лазил по тумбочкам. В тот же день его перевели в карцер на четвертый этаж. Спустя два дня Паша сообщил другому воспитаннику, что его изнасиловали, а тот передал его рассказ адвокату Елене Маро.
<<Я сохранила запись беседы с этим молодым человеком, есть и видеозапись. Я позвонила в дежурную часть ОВД Московской области. Наряд полиции приехал в 23 часа, но их на территорию ПНИ не пустили. Со слов проживающих сотрудники учреждения сказали, что вызов ложный. В тот же вечер мне позвонил еще один человек из интерната и рассказал, что директор ищет <<стукача>>, сообщившего мне информацию об изнасиловании>>, — рассказывает она.
Полицейские согласились выслушать рассказ Скворцова только после того, как в комнату зашла адвокат. Позже с ним связались журналисты газеты.
<<Мне ноги связали скотчем. Их было четыре человека. Меня держали. А он (имя насильника) меня… (следует ненормативная лексика). А потом шваброй…Я кричал. Долго кричал. И когда шваброй… Кричал сильно. Никто не пришел. На четвертом этаже была медсестра. Потом я к ней подошел. Сказал, что меня насилили. Она сказала, чтобы я шел к санитарам. Я сказал санитарам. Они мне сказали, чтобы я убирался. Потом на ужине меня спросил Миша, я ему сказал>>, — рассказал он <<Коммерсанту>>.
По словам волонтеров, изнасилования в интернате — распространенный способ наказания наряду с избиениями. Предполагаемый насильник в интернате проживает давно, неформально контролирует закрытый четвертый этаж. В 2012 году две женщины жаловались на него Владимиру Лукину.
Через неделю после того, как всплыла история об изнасиловании, Скворцову вручили повестку в суд. Оказалось, что руководство интерната инициировало процесс о лишении его дееспособности. В таком случае он не сможет заявлять о нарушении своих прав, даже общаться с волонтерами, потому что любые решения за недееспособного принимает его опекун, то есть интернат. 14 октября заседание было отложено.
