tksag.ru
В минувшее воскресенье 20-летний Петр, сын осужденного на 8 лет тюрьмы учителя Ильи Фарбера, заперся в клетке на Воробьевых горах. Так он хотел привлечь внимание к делу своего отца.
Сельский учитель и директор дома культуры в Тверской области Илья Фарбер был осужден за взятку на семь лет и один месяц колонии строгого режима. Следствие считает, что летом 2011 года Фарбер вымогал 10 тысяч долларов у директора строительной компании за возможность продолжения ремонта в доме культуры. Позже бизнесмен якобы дал Фарберу еще 132 тысячи рублей за подписание акта выполненных работ. Но работы выполнены не были, и, по версии обвинения, этим подлогом Фарбер причинил ущерб местному бюджету в размере 941 тысячи рублей.
TKSAG поговорил со старшим сыном осужденного об акции у МГУ и о том, как изменилась его жизнь после приговора отцу.
Петр, хочу для начала спросить у вас про акцию. Получили ли вы желаемый результат?
Я хотел провести этот день по-особенному. Обратить внимание людей на то, что 800 дней человек незаконно содержится под стражей. Это же издевательство. В итоге это и правда привлекло внимание многих. Я надеюсь, что среди них были и те люди, которые по-настоящему смогут и захотят нам помочь.
Я читала, что клетку вы себе сами сделали. Это правда?
Мне помогли мои знакомые, сам бы я, конечно, не сделал. Долго мы готовились.
Холодно там было? О чем вы думали, сидя там? Вы же просидели там 11 часов и ничего не пили.
Я ничего не ел и не пил больше чем за сутки до этого. Ну чтобы не замерзнуть — поскольку это были все-таки Воробьевы горы, смотровая площадка, ветер где-то 20 метров в секунду и температура не больше пяти градусов. Надо было правильно дышать. Мы с папой с детства занимаемся ушу, еще я в Китае три года занимался ушу и немножко знаю о таких вещах. Думаю, если бы я этого не знал, что-нибудь бы отморозил себе.
Я видела на фотографиях, что к вам подходили люди. Что они вам говорили?
Люди реагировали по-разному. Было приятно слышать, как реагировали китайцы, я понимал, что они говорят. В основном все спрашивали, почему я сижу в клетке. Думали, это какая-то постановка. Но через несколько часов после начала акции собрались люди, которые объясняли остальным, что это значит. Называли имя Ильи Фарбера.
Были ли там люди, которые отнеслись к вам отрицательно? Агрессивно?
Нет, агрессивно были настроены только те, кто заставлял меня выпить чаю или надеть перчатки.
Петр, в интернете вам пишут много слов поддержки. Но есть ли в вашем окружении люди, которые поменяли свое отношение к вам и вашей семье после дела вашего отца? Как это отношение изменилось?
Сложно сказать, в какую сторону оно изменилось. Я перестал общаться практически со всеми, с кем общался до этого. Но нашел новых прекрасных людей.
А со старыми почему разорвали связь?
По разным причинам. Просто у меня наступил новый этап в жизни. В один день — взял и наступил. И я оборвал все концы.
Петр, расскажите об отце. Вы с ним часто общаетесь?
Да, мы общаемся письмами. Стараемся часто с ним переписываться, держать связь. Когда судья бывает благосклонен и вдруг разрешает свидания, то я на них хожу. Положено нам два получасовых свидания в месяц.
Что он рассказывает об условиях содержания в тюрьме?
Он пишет много хорошего про начальника СИЗО. У него все нормально, в тюрьме отлажен строгий порядок и над заключенными не издеваются. Человеческие условия, в общем. Ему в каком-то смысле приятно, что он находится в одной из немногих нормальных тюрем в стране.
Вы готовите какие-то новые акции в поддержку отца?
Я бы не хотел, чтобы у меня появлялись идеи касаемо дат — 900 дней 1000 дней и вроде того. Вообще я хотел привлечь внимание к острой проблеме — я говорю в целом про эту машину. Про взаимоотношения людей с неодушевленным нечто. Комбайном.
Думаете, этими акциями можно что-то добиться? Кроме того, что о деле вашего отца вспомнят, заговорят.
Честно говоря, мне не важно, будут ли пересматривать приговор, что будут делать прокуроры, судьи и вся эта бюрократическая катавасия. Мне важно, чтобы Илью Фарбера отпустили на свободу. Его держат в тюрьме уже третий год. В какой-то момент мы поняли, что дело не в адвокатах и не в каких-то процессуальных тонкостях. Тут дело в том, что суд не колеблет ничего, ни адвокаты, ни подсудимые. Его волнует только чье-то мнение сверху.
То есть дальнейшая борьба в рамках нынешней судебной системы бессмысленна?
Она должна быть на другом уровне. Это вызов всем, всей стране.
Петр, как дело вашего отца повлияло на вашу жизнь?
В 17 лет я вовсю рассчитывал поехать учиться. За границу, в Лондон. Были такие планы. Как раз таки «взятка» в 132 тысячи рублей обеспечила бы мне обучение в Лондоне. Но вот не получилось. К сожалению, сотрудники ФСБ задержали отца и эти 132 тысячи рублей изъяли.
Вы еще с юмором относитесь ко всему происходящему
Да. Теперь мне приходится работать день и ночь. Братьев обеспечивать и всех остальных. У меня двое братьев, Слава 10 лет и Арсений — три годика.
То есть все финансовые дела и зарабатывание денег сейчас лежат на вас?
Да. Я работаю на многих работах. И переводчиком, и дизайном занимаюсь, сайтами, брендингом.
Я видела реквизиты для помощи, опубликованный у вас на странице в Facebook. Если не секрет, это работает?
Люди, бывает, отзываются. Я вообще их вывесил, потому что люди сами просили меня об этом после приговора. Многие отзывались и помогали. Причем, может, это совпадение, но это всегда происходит в такие моменты критические, когда кажется, что уже долги выше крыши и полный провал.
Как вы думаете, имеет ли ваш отец шансы выйти на свободу раньше срока?
Я надеюсь. То есть да, он, конечно, выйдет. Завтра, послезавтра. Суд очухается. Я в это верю.
