<<К друзьям на окраины стараюсь ездить нечасто>>. Молодые москвичи из центра о себе и людях из спальных районов

Недавно жители Патриарших прудов в беседе с журналистами назвали жителей из Бирюлёво саранчой, которая приезжает в центр и мешает спокойно жить. Ресторатор, архитектор и писательница пришли к выводу, что люди с окраин просто <<более низкого уровня>>.

TKSAG попросил молодых москвичей рассказать о своей жизни в центре и отношении к людям с окраин.

Анна Волкова, 26 лет, фоторедактор

 

Я всю жизнь живу в Яковоапостольском переулке — это между Покровкой и Садовым кольцом. Дом у нас не старинный, 60-х годов примерно. Но наша семья всегда жила в центре. Одна моя бабушка родилась в Сивцевом Вражке, другая — дочь княжны Урусовой — на Мясницкой.

Конечно, в 30-е огромные многокомнатные квартиры уплотнили, превратив в коммуналки. А потом началась война, всех увезли в эвакуацию. Когда они вернулись, никаких квартир уже, конечно, не было. В начале 70-х одна из бабушек обменяла оставшуюся комнату в Сивцевом Вражке и дедушкину квартиру в Измайлово на наши четыре комнаты на Садовом.

В нашем районе есть и круглосуточные магазины, и бары, и крайне уродливый, но удобный торговый центр «Атриум». Окна моей квартиры выходят во двор, поэтому шум от Садового не очень слышен. Тем, у кого окна на улицу, хуже.

Из минусов — шумно и очень грязно. Подоконник становится пыльным через полдня после уборки. Да и парков рядом нет совсем, только унылый Покровский бульвар.

«Понаехавших» из других районов Москвы я не замечаю, на той же Покровке-Маросейке все люди примерно одинаковые. Это вообще неправильно и очень странно — делить москвичей таким образом. Недалеко от нашего дома — Курский вокзал,  вот там разница, конечно, видна. Но это немного другие приезжие всё же.

Не надо забывать, что жители окраин и жители центра — это часто одни и те же люди. Мы ходим в одни рестораны, одеваемся в одних магазинах, да и переезжают люди часто. Вот моя бабушка с Мясницкой живёт сейчас в Ясенево — хороший зелёный район, намного чище, чем у нас.

Тем не менее, если совсем честно, к друзьям на окраины стараюсь ездить нечасто: очень уж дорогое такси с этого вашего Выхино выходит потом. Обычно гуляем и пьём в центре, потом идём пешком ко мне, а утром все разъезжаются по домам.

Дом у нас большой, на восемь подъездов, поэтому я знаю далеко не всех соседей. Но соседей по подъезду знаю хорошо, мы общаемся, поздравляем друг друга с праздниками, гуляем с собаками вместе, доверяем ключи и просим встретить курьера или уборщицу, если вдруг сами не успели. С одними даже дачи купили на соседних участках.

Иногда украшаем подъезд все вместе, к Новому году, например. Или устраиваем раздачу книг: выносишь старые книги на первый этаж — бери, кто хочет.

На окраину я переезжать, конечно, не стала бы, лучше уж за город тогда, в отдельный дом с большим (или не очень) участком. Жить в таком же муравейнике, но вдали от цивилизации — спасибо, нет.

Кристина Бяльская, 28 лет, арт-менеджер

Я с рождения в центре не жила: всё детство провела на Киевской, а на Тверской бульвар переехала только в 2005 году. Квартиру здесь мои родители купили, когда я поступила на второй курс университета.

Инфраструктура здесь так себе. Единственный круглосуточный супермаркет «Алые Паруса» очень дорогой, потому что у него нет конкурентов. Зато баров и ресторанов — завались. С самим бульваром ужасная ситуация: постоянные праздники и фестивали, очень много людей, шума и дурацкой музыки.

В нашем доме между соседями в основном плохие отношения. Люди в центре живут состоятельные, а цапаются так же, как на районе.

Честно говоря, я не вижу разницы между жителями центра и окраин. Сама езжу на окраины с удовольствием, люблю гулять в спальных районах: там своё очарование, которого нет в центре. Меня не смущают жители окраин, смущают жители провинциальных городов, которые ведут себя неадекватно. Но на окраину не очень хочу переезжать. Я люблю, когда всё близко.

Почему началась шумиха именно вокруг Патриарших? Они, наверное, всё-таки «моднее» что ли и пафоснее, чем, скажем, Чистые пруды или даже Пятницкая. Слышала, их называли «маленьким Парижем» или ещё что-то в этом роде.

Георгий Кожевников, 24 года, журналист

Я живу на Гоголевском бульваре лет с семи. Гоголевский бульвар, Пречистенка и Остоженка — это такие переулки и улицы, где событийность близится к нулю. Тут мало кафе, ресторанов и баров. Кругом — жилые дома. Многие покупают себе здесь квартиры как актив, а сами живут где-нибудь в Берне или Ницце. В нашем районе происходит что-то такое невероятное только во время событий в храме Христа Спасителя.

Например, когда туда привозят чьи-нибудь мощи или благородный пояс. Вот тогда в район прибывают цыгане, и в огромном количестве  бездомные люди с отрезанными руками просят милостыню. Но никто же не говорит о том, что нужно ввести для них визовый режим и не пускать всех инвалидов в центр.

На всю Остоженку и Пречистенку есть один ресторан. И тот с такими ценниками, что людям сидеть там не хочется. Это не такое место, куда большинство людей могут зайти и выпить бутылочку вина, потому что ценник на бутылочку вина начинается от 9 тысяч рублей. Естественно, шуметь в нашем районе особенно  негде и некому.

Насчёт этой истории с Патриаршими. Мне кажется, связывать менталитет и поведение человека с локацией в городе — это глупость полная. Люди гениальные, прекрасные и талантливые есть как в Бирюлёво, так и в центре. Как-то вот говорить, что ты, друг, из Крылатского, да ты, наверное, пиво пьёшь и разбрасываешь везде мусор, это не совсем правильно.

Почему герои «Афиши» решили, что шумят именно люди, которые откуда-то приезжают, а не их же соседи — для меня загадка.

Если посмотреть на тех, кто громче всех визжит  на тех же Патриарших, то окажется, что это какой-нибудь Филипп Бахтин, который устраивает детские лагеря, но любит выпить. Я, конечно, не могу утверждать этого наверняка, но даже если  шумят действительно жители окраин, то проблема только в том, что наша доблестная мэрия вкладывает огромные средства в развитие центра и при этом никак не развивает инфраструктуру на окраинах.

Естественно, когда человеку некуда из дома выйти и пропустить бокал вина или пива, он едет в центр, где это можно сделать.

Если начать развивать микрорайоны, которые находятся на окраинах Москвы, то люди там будут с удовольствием оставаться. Есть замечательные природные штуки вроде Речного вокзала. Да и то же Крылатское: там тоже есть лесные массивы, дорожки для прогулок.

Но вот именно таких мест  — социокультурных — их мало. И если перестать перекладывать бульвары каждый год в центре,  можно было бы сделать что-нибудь приятное, досуговое на условной «Юго-Западной>>, но только не огромный торговый центр на пять миллионов человек, который высосет из тебя всю энергию ещё до того, как ты успеешь переступить порог.

В центре живут, на самом деле, очень разные люди. Есть пенсионеры, которые всю жизнь прожили в своих квартирах. И не мыслят себя, как… У них нет самоидентификации, что они жители какого-то элитного района Москвы. Они просто всю жизнь там жили, и для них это нормально. Я думаю, что если им показать какое-нибудь Нахабино, они вообще удивятся, что такое есть. У них свой замкнутый мир какой-то.

А ещё есть  чиновники, адвокаты из разряда Анатолия Кучерены, который живёт со мной по соседству. Выкупил два старинных особняка конца XIX века постройки. Считает ли он, что привилегирован и живёт в каком-то особом месте? Я думаю, да.

В некоторых домах в центре есть хостелы, какие-то коммуналки. В больших старых домах — начала XX века постройки — остались «жирные» квартиры, пяти-шестикомнатные,  по 120-130 метров. И некоторые из них до сих пор населяют  3-4 семьи. Допустим, в моём доме есть такая квартира, где со времён СССР осталась коммуналка. Люди там до сих пор живут не то чтобы сверхсостоятельные. Не думаю, что их доход превышает какие-то средние цифры. Поэтому в центре очень разношёрстная публика.

Я думаю, что дело не в людях из Бирюлёво и центра. Здесь вопрос стоит намного шире. Как подружить интеллигенцию с рабочей массой. И ответить на него в рамках какой-то заметки  довольно сложно. Ответ на этот вопрос не могут дать  даже классики русской литературы. Это просто такая извечная проблема разных ценностей интеллигенции и трудящегося класса.