tksag.ru
Супруга художника, дело которого о поджоге двери в здании ФСБ на Лубянке сейчас расследует полиция, рассказала подробности совместной личной жизни с отцом своих детей.
В
Свободные отношения
На самом деле Шалыгина и Павленский состоят в отношениях, которые в русском языке принято называть <<гражданским браком>>. При этом сам институт брака они отрицают, как и стабильные моногамные отношения в целом. Художник и его соратница, если пользоваться ее выражением, встречаются и с другими партнерами для секса.
<<Взять, допустим, последний номер <<Политической пропаганды>> – мы делали его втроем, это был проект. Появилась девушка, которая стала нам симпатична, и мы стали вместе жить>>.
В основе отношений лежит доверие и дружба.
<<Не может быть отношений, основанных только на сексе, – это неинтересно, неплодотворно и тормозит работу. А если мы разделяем идеи, если человек наш друг – он может войти в наш близкий круг. Мы не используем понятие <<семья>>, потому что это социально-политический конструкт, который подразумевает собственничество и отказ от свободы воли. Мы говорим “близкий круг”>>.
Устоявшийся взгляд на отношения полов, согласно которому мужчина от природы более полигамен, чем женщина, Шалыгина считает предрассудком. Порой дело обстоит ровно наоборот.
<<Женщины изменяют не реже. Если не чаще. Женщины зачастую первыми начинают искать другого партнера, если что-то не так с нынешним. Не задумываясь о том, что тоже далеко не идеальны>>.
Отрубленный палец
Несмотря на свободные отношения в паре, ревность окончательно изжить невозможно, хотя задача цивилизованного человека — держать ее под контролем. При этом, хотя сам по себе секс с другим партнером не является чем-то предосудительным, в отношениях важно доверие, поэтому обман или сокрытие правды — это предательство. Когда такое произошло, Шалыгина решила добровольно сама себя наказать.
<<Слово – это все, что у нас есть. Если ты сказал, ты должен соблюдать договоренность. С этим связана одна история. У нас с Петей уже были свободные отношения, но существовал договор все друг другу рассказывать. Я нарушила слово. После действия ты можешь сказать тысячу слов, но они уже не будут иметь никакого значения и веса. Я долго думала, как я могу соединить разорванную связь между реальностью и своим словом. И в какой-то момент поняла, что нужно сделать. Я отрубила себе палец. Назначила себе такую цену за нарушенное слово – две фаланги мизинца. Потом рассказала Петру. Он согласился. Так связь между действием и словом была восстановлена>>.
Это оказалось вовсе не так просто, как иногда выглядит в кино. Однако Шалыгина преодолела себя и свои инстинкты.
<<Самое сложное было начать. Было напряжение. Потом начала – и уже дальше было понятно, только вперед. Когда отделила палец, просто стерла с себя кровь и поехала в травмпункт. <…> Не было боли. Мне было настолько больно внутри, что наступило освобождение в виде телесной боли. Я не мазохистка, просто было то назревшее, что нужно было отделить, удалить. Эти две маленькие фаланги – вся ложь, которая была в моей жизни: я ее убрала, и ее больше нет>>.
Быт
В квартире Павленского и Шалыгиной нет мебели и занавесок.
<<Это минимум, который не отвлекает и не заставляет тебя хотеть большего. Люди перегружены вещами. Мебелью. Они хотят еще, еще и еще. Соответственно, попадают в ловушку потребления. Тебе кажется, что отстоять себя ты можешь, только покупая вещи, а для этого нужны деньги, соответственно нужно работать. Включается цепочка, попадаешься в ловушку – и все>>.
Дети
Дети (их двое: Алиса и Лиля) были желанными для обоих родителей, Шалыгина считает их <<естественным продолжением>> совместных отношений. Занимаются детьми оба поровну, в зависимости от того, кому в тот или иной момент нужнее освободиться для других дел.
<<Мы распределяем роли. Если нужно решить вопрос, и кто-то занят, его решает второй. Безусловно, дети требуют времени. У нас просто очень четко все поделено. Если у меня есть задача, которую нужно решить сейчас и быстро, то Петр, соответственно, освобождает меня от быта и детей. Если ему, то я беру на себя детей>>.
Дети, как считает мать, легко принимают тот образ жизни, который ведут родители. Это касается и отказа от бытовых излишеств, и свободных отношений.
<<С детьми вообще классно все, потому что они – наши дети, выросли с нами. Прекрасно знают контекст. Знают политическую ситуацию, знают, почему мы именно так именно живем. Приятие – их естественная реакция: да! классно, здорово>>.
Пропаганда
Своим официальным родом занятий нигде не работающая Шалыгина считает <<политическую пропаганду>>.
<<Я главный редактор журнала <<Политическая пропаганда>>. Это журнал о политическом искусстве, который мы делаем вместе с Петром. В какой-то момент мы ощутили сильный недостаток информации о политическом искусстве, о том, как оно представлено в мире. Мы решили компенсировать это упущение. Сначала это был интернет-проект, потому что у нас вообще не было денег. Потом появилась печатная версия. И так как мы за экономику дара, то сами находим деньги на печать, а потом раздаем журнал бесплатно>>.
<<Бомбастика>>
Соратница Петра Павленского рассказала об акции, которую организовала на открытии выставки Зураба Церетели в Петербурге в мае 2014 года. Тогда сам Павленский описал случившееся так: <<Новая книга была представлена миру единственно соответствующим ситуации способом, а именно – извлечена из влагалища и втиснута в дряблые руки дочери главного приспособленца и самого продажного художника страны Зураба Церетели>>.
Речь шла о книге радикальных акционистов Александра Бренера и Барбары Шурц
<<Церетели – проститутка, которая ложится под любой режим и хочет удовлетворить его максимально. Режим, соответственно, поощряет его премиями, деньгами и большими выставками. Сам он, к сожалению, не приехал. Была его дочка. Я вручила <<Бомбастику>>, которую прямо там же достала из себя. <…> Она была, видимо, в своих розовых мечтах, стояла с цветами, довольная очень. Я извлекла <<Бомбастику>>, вручила, она взяла, мы сфотографировались, я ушла>>.
По словам Шалыгиной, это было не больно, так как книга была маленькой.
10 ноября 2015 года Таганский суд Москвы по ходатайству полиции санкционировал арест художника-акциониста Петра Павленского по делу о вандализме, возбужденному после поджога входной двери здания ФСБ на Лубянке.
Полностью интервью с Оксаной Шалыгиной
